рубрики
Анна Горчакова: Многие знают вас, как чисто «женского» литератора. Вашими романами были заставлены все книжные полки в магазинах, да и мои сверстницы любили прочитать пару десятков страниц вашего авторства перед сном. Но в какой-то момент вы резко сменили вектор движения: ушли сначала в детскую литературу, следом в сериалы, а потом в анимацию. Почему так произошло? Этому поспособствовали какие-то внешние обстоятельства?
Олег Рой: Начнём с того, что я никуда не уходил. У меня всегда было много, а порой и очень много проектов одновременно, и всегда часть из них — для взрослых, а часть – для детей. Сейчас, например, я занимаюсь семью детскими и подростковыми проектами и параллельно работаю над несколькими новыми романами. Единственного «вектора движения», как вы это называете, у меня никогда не было. Планов всегда громадьё, и все их хочется реализовать, поэтому я всю жизнь двигаюсь одновременно в нескольких направлениях. Порой даже в противоположных — но иногда и это удаётся, вопреки всем законам физики.
Сочинять для детей мне всегда нравилось ничуть не меньше, чем для взрослых. Мой писательский путь начался именно со сказок, которые я придумывал для своих детей, а затем превратил в книги. Психологические романы и мистические триллеры для взрослой аудитории появились уже позже. И то, что они стали так популярны, конечно, круто, но был в этом и негативный момент — взрослые проекты чуть ли не полностью заслонили собой детские. Меня практически перестали воспринимать как детского автора, и это было очень обидно. Так что я активно занялся детскими проектами ещё и потому, что хочу, чтобы меня знали не только как автора романов, но и весёлого доброго сказочника.
Анна Горчакова: Сейчас индустрия мультфильмов становится очень популярной. Выпускаются все новые и новые ленты. Но при этом большая часть из них направлена на взрослую аудиторию. Даже нашумевшая «Душа». А ваши мультфильмы именно для детей. Насколько это сложнее? Ведь меняется время и, естественно, дети уже другие. Как вы понимаете, что нужно новому поколению?
Олег Рой: Узнать, что кому-то нужно, не так уж сложно: надо просто его спросить. В большинстве случаев этот способ прекрасно работает. Я всё время общаюсь с детьми на читательских встречах, на разных мероприятиях, езжу в детские дома. В команде, которая работает вместе со мной, есть детские психологи и социологи, которые постоянно изучают эту тему. Мы наблюдаем за тем, что интересно детям в данный момент, что они именно сейчас смотрят, во что играют, какие книги любят. Прежде чем запустить какую-то идею в работу, проверяем её на детских фокус-группах, и повторяем это ещё неоднократно, на разных стадиях рабочего процесса. Например, когда создаётся визуальный образ того или иного персонажа, мы обязательно показываем его детям, просим выбрать из предложенных вариантов, интересуемся, нравится или не нравится, а если не нравится, то что именно и почему.
Анна Горчакова: Персонажи ваших мультфильмов Дракоша Тоша, Джинглики являются продаваемыми на рынке. В чем секрет успеха коммерчески успешного персонажа? Как вы его придумываете?
Олег Рой: Очень хочется сказать, что так получается, потому что каждого персонажа я пишу с себя. Допустим, Бедокур из «Джингликов» — это ж просто моя копия! Такой же неугомонный, любопытный, всё ему надо, вечно нужно во всё влезть, что-то учудить, набедокурить… Но если отвечать на вопрос серьёзно, то слово «я», конечно же, заменится на слово «мы». Любой персонаж создаётся далеко не одним человеком, это коллективный труд большой команды, состоящей из специалистов самых разных направлений. Над образом работают сценаристы, редакторы, маркетологи, художники, аниматоры, режиссёры, уже упомянутые мной психологи… И даже зрители. Ещё один секрет: успешный персонаж никогда не бывает сам по себе, один и в вакууме. Всегда одновременно создаётся линейка персонажей, которые дополняют и оттеняют главного героя. Плюс, существует мир проекта, в котором каждая локация, каждый эпизод, каждая деталь тоже работает на образ. Столь любимая многими поколениями Золушка была бы невозможна без мачехи, принца и феи, без чёрной работы и королевского бала, без бьющих полночь часов и хрустальной туфельки.
Анна Горчакова: В ваших последних интервью было очень много разговоров о деньгах и цифрах. Сколько же нужно денег, чтобы купить Олега Роя?
Олег Рой: Смотря что понимается под словом «купить». Согласен, что в нашей жизни пусть не всё подряд, но очень и очень многое имеет свою цену. Просто эта цена далеко не всегда измеряется числами со многими нулями. Есть вещи куда более значимые и привлекательные, чем деньги, и у каждого человека это что-то своё. Если речь именно обо мне, о моих проектах, то мои задумки, сюжеты или наработки всей нашей команды можно купить, дав гарантии перспективного будущего проекта. Бывали случаи, когда я просто так, бесплатно дарил кому-то свои идеи, а порой и наполовину готовые романы, просто потому что знал — у меня самого могут и не дойти руки до завершения начатого, а кто-то другой обязательно закончит проект и выпустит его в жизнь. Но чаще всего такие ситуации, конечно, выглядят не как подарок, а как сделка, и я считаю это вполне нормальным. Это жизнь, это бизнес, это очень распространённая практика в наши дни.
Анна Горчакова: Давайте представим, что купили не вас, а ваши авторские права на то множество вселенных, что вы создали. Но обычно в таких ситуациях происходит следующее: создатель, писатель уходит, и все идёт далеко не туда, куда было задумано. Существует ли история, где инвестор вкладывается, выкупает права и магическим образом следует изначально заданному направлению?
Олег Рой: Продавая проект, автор всегда хочет верить, что и дальше всё будет развиваться согласно его видению. Но в реальной жизни такого, конечно, не бывает, и это вполне естественно. Когда кто-то покупает вещь, ну, скажем, дом, то становится его хозяином и может поступать со своей собственностью, как захочет: перестраивать, сносить, сдавать в аренду, продавать кому-то другому. И творческий проект в этом отношении мало отличается от дома, — хотя, конечно, создателю бывает досадно, когда его детище переворачивают с ног на голову и перекраивают так, что становится только хуже. Но делать нечего, приходится с этим мириться. Кстати, нередко случается так, что новый владелец, испробовав разные варианты собственного видения, в итоге всё равно возвращается к изначальному, авторскому, на собственной шкуре убедившись в справедливости поговорки, что от добра добра не ищут.
Анна Горчакова: Мир давно ушел от того, что писатель и творец – это вечно бедствующий и больной меланхолик, но стереотип остался жив. Моргенштерн зарабатывает миллионы, но говорит о том, что музыка — это ремесло. Вы зарабатываете тоже немало, но как относитесь к своему творчеству вы?
Олег Рой: Надеюсь, сейчас уже никто не ждёт, что в ответ на подобный вопрос творческий человек начнёт бить себя пяткой в грудь и кричать, что искусство делается не ради денег. Конечно, искусство, как и любая другая работа, должно кормить своего создателя. И не только его самого. Нужно содержать семью, команду — всех тех, кто помогает тебе это искусство создавать. Необходимо вкладываться в новые проекты, развивать их, продвигать. Так что я твёрдо уверен, в том, что любой творческий проект должен быть успешным. И этого ни в коем случае не надо стесняться — к этому надо стремиться.
Анна Горчакова: Вы говорили о том, что пошли в мультипликацию, чтобы познакомить детей с вашими персонажами и историями, ведь, когда вы начали издавать детскую литературу в нулевых, то она не пошла. Довольно интересный способ пиара. Но, мне кажется, обычно происходит наоборот — экранизируют уже раскрученные книги. Была ли еще какая-то причина, по которой вы ушли в мультипликацию?
Олег Рой: Уже говорил, что в мультипликацию я не ушёл полностью, это просто один из моих проектов, не исключающий и не отменяющий другие — литературные. А то, что раньше экранизировали книги, а сейчас новеллизируют фильмы, в том числе, и мультипликационные, — это одна из примет современности. Наши родители читали десятки книг в год, а в кино ходили раз, в лучшем случае, два в месяц. Сейчас всё кардинально изменилось. Наши дети читают очень мало, зато ежедневно смотрят видеоконтент. Возможно, единственный способ вызвать их интерес к чтению — это познакомить с тем или иным литературным миром и его героями с помощью кино или анимации. И это, как ни парадоксально, работает. Большинство фанатов «Гарри Поттера», «Властелина колец», «Звёздных войн», «Сумерек», «Голодных игр», «Игры престолов» и даже «Шерлока Холмса» прочитали книги уже после того, как посмотрели фильмы и сериалы, а никак не наоборот.
Анна Горчакова: Вы сейчас активно занимаетесь благотворительностью. Акция «1000 книг — 1000 улыбок» началась в декабре и продолжается до сих пор. Но почему-то именно от медийных личностей благотворительность воспринимают как мощный инструмент PR. И это в лучшем случае. Как все обстоит на самом деле? Какая мотивация была у вас?
Олег Рой: Для меня мотивация тут только одна — потребность души. У меня самого было нелёгкое детство, мне случалось переживать и трагедии, и тяжёлые заболевания, так что я не понаслышке знаю, насколько трудно мальчишкам и девчонкам, оказавшимся в детских домах или детских больницах. Желание хоть как-то облегчить их судьбу, хоть как-то порадовать, сделать что-то хорошее, — это естественный человеческий порыв. Но я не осуждаю и тех, кто делает такие вещи не от души, а по обязанности или для пиара. Главное, что в итоге они всё равно совершают доброе дело.
Анна Горчакова: В своем интервью для «Вестника лицензионного рынка» вы говорили, что большой проблемой является приобретенный аутизм. Тот, что развивается из-за гаджетов и компьютерных игр. Но разве может в таком случае помочь детям мультик, который они смотрят с того же самого гаджета?
Олег Рой: Вы, безусловно, правы, в этом есть что-то парадоксальное. Но, к сожалению, на сегодняшний день гаджет или телевизор — это самый доступный и самый эффективный способ контакта с детской аудиторией. Сколько детей может прийти в библиотеку на встречу с писателем? Максимум, несколько десятков. А мультфильм посмотрят сотни тысяч, если не миллионы. И если мультик пробуждает сильный интерес к чему-то, что не связано с гаджетами — чтению книг, живой игре, общению с друзьями, спорту, — то порой это неплохо срабатывает. У ребёнка действительно появляется желание отложить гаджет и окунуться в реальную жизнь.
Анна Горчакова: У вас сейчас действительно огромное количество проектов. И в эпоху Instagram-психологов и спецов по тайм-менеджменту хочется задать самый банальный вопрос: откуда столько сил и вдохновения?
Олег Рой: Стараюсь черпать вдохновение во всём. В себе, в других людях — в близких, в друзьях, в своей команде, в случайных знакомых… В звонке от дочки, в своих собаках, в услышанном на улице обрывке разговора, во вкусе кофе, в первых признаках весны, в плохой погоде… Вдохновение всегда рядом, его даже не надо искать. Надо просто заметить.
Анна Горчакова: И все же хочу спросить про VR и AR. Почему лично Вы заинтересовались этой технологией?
Олег Рой: Коммерческий запуск VR гарнитур произошел в 2016 году – тогда это стало революцией в индустрии развлечений. Сейчас размер VR рынка в 2020 году оценивался в $14,55 млрд., по скромным прогнозам («Grand View Research») рынок вырастет до $92,3 млрд.
Но самое главное, рынок VR во многом очень близок анимационному – ведь уже сейчас начинают появляться мультфильмы, созданные специально под VR – где ребенок получает возможность оказаться в самом центре разворачивающегося сюжета. Некоторые фестивали даже ввели номинацию – лучший анимационный фильм VR.
Учитывая такой колоссальный потенциал рынка, я считаю стратегически важным развиваться в этом направлении, осваивать технологию, выходить на международный рынок.
Анна Горчакова: Раз наш разговор протекает в рамках рубрики «Визионеры современности», то закончим на теме будущего, а точнее VR. По вашему произведению уже разрабатывают VR-игру, да и в принципе это уже не локальная, а международная тенденция. Как думаете, для писателей будущего VR — это единственный путь популяризовать свое творчество?
Олег Рой: Я по натуре неисправимый оптимист, представляю себе завтрашний день исключительно позитивно, и ни за что не признаю, что когда-либо у писателей или у кого-то другого будет только один-единственный путь и больше никаких вариантов. Конечно, виртуальная реальность — это очень круто, и в ближайшее время она будет активно развиваться, в том числе, и с точки зрения сценарной, сюжетной, литературной составляющей. Но я уверен, что у писателей будущего появятся какие-то другие новые формы реализации своего творчества, и сохранятся старые. В первую очередь — традиционные, такие как бумажные книги. Потому что никакая электронная читалка, никакое кино и никакая, пусть даже самая реалистичная, голограмма никогда не сравнятся с погружением в потрясающий мир фантазии через тактильный контакт с книгой, через её ни с чем не сравнимый запах, через шелест переворачиваемых страниц. Что бы ни происходило в мире, как бы ни развивались технологии, но чтение бумажной книги всегда останется одним из самых главных удовольствий мыслящего человека.
Пишет Сноб