рубрики
erid: 2W5zFJoTxSC
Лицензии на программы для ЭВМ представляют собой относительно устойчивые правовые конструкции: пользователь оплачивает право использования программного обеспечения на определенный срок, а правообладатель обеспечивает доступ к функционалу, обновлениям и технической поддержке. Однако события последних лет показали, что даже при формально действующем лицензионном договоре использование программ для ЭВМ может стать невозможным по причинам, не зависящим от лицензиатов.
Приостановление в 2022 году деятельности иностранных правообладателей и поставщиков программного обеспечения на российском рынке стал причиной споров между пользователями ПО и владельцами прав на него. Лицензиаты, оплатившие лицензии и сервисы на длительный срок, столкнулись с блокировкой доступа к программам, ключам активации, обновлениям и технической поддержке. В ответ на это пользователи стали заявлять требования о возврате уплаченного вознаграждения (его части) за период, когда они были фактически лишены возможности использовать программное обеспечение.
Рассматривая такие дела суды, как правило, исходят из того, что лицензионное вознаграждение уплачивается за возможность законного использования программы на протяжении согласованного периода. В случаях, когда такой период пользователями оплачен, а использование ПО невозможно, суды приходят к выводу об отсутствии должного встречного исполнения обязательств со стороны правообладателей и зачастую встают на сторону лицензиатов.
ДЕЛО А40-74902/2023: БМ Банк и лицензия MICROSOFT
Так, в деле №А40-74902/23 АО «БМ-Банк» предъявило требования к контрагенту, АО «Ситроникс Ай Ти», о расторжении сублицензионного договора на использование программного обеспечения Microsoft и взыскании неосновательного обогащения. Банк оплатил лицензии на ПО на весь 2022 год в размере более 36 млн рублей, однако уже с 5 марта 2022 года утратил доступ к программному обеспечению, поскольку компания Microsoft приостановила деятельность на территории России.
В суде ответчик отрицал собственную ответственность за невозможность использования программного обеспечения. В обоснование своей позиции он указывал, что обязательства по договору им были исполнены: лицензии переданы, акты подписаны, а последующее прекращение доступа обусловлено действиями правообладателя, компании Microsoft. Кроме того, ответчик настаивал, что договор между сторонами представлял собой не лицензию, а договор поставки либо посреднический договор, в рамках которого он лишь обеспечивал взаимодействие с правообладателем.
При первоначальном рассмотрении спора суды первой и апелляционной инстанции поддержали позицию ответчика и сочли договор между сторонами смешанным: содержащим элементы посреднического договора и договора поставки. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ответчик является торговым посредником между правообладателем и клиентом, его роль заключается в способствовании вступлению истца в прямой лицензионный договор с Microsoft, у ответчика нет каких-либо исключительных прав на программное обеспечение Microsoft, и он не может ни юридически, ни технически контролировать процесс предоставления правообладателем своим клиентам доступа к ПО правообладателя. Суды исходили из того, что ответчик выполнил свои обязательства по передаче лицензий, а невозможность использования ПО была связана с внешними обстоятельствами, находящимися вне сферы контроля ответчика.
Однако при пересмотре дела Судом по интеллектуальным правам (СИП) данный подход был признан ошибочным. Затрагивая вопрос об определении ответственного за неисполнение договора лица, в своем постановлении СИП не согласился с выводами нижестоящих судов о необоснованности требования возврата ответчиком денежных средств, уплаченных ему за период, в течение которого исполнение договора он не осуществлял.
СИП обратил внимание на то, что формальная передача лицензий и подписание актов не тождественны обеспечению реального и непрерывного использования программ для ЭВМ. При этом СИП отметил, что договором между сторонами было определено предоставление доступа к технической поддержке продуктов Microsoft не на конкретную дату, а на согласованный период (один год). СИП подчеркнул, что ни договорные модели, используемые ответчиком в рамках осуществления предпринимательской деятельности, ни специальные положения ГК РФ не должны служить основанием для уклонения от исполнения встречного договорного обязательства добросовестному контрагенту.
После возврата дела на новое рассмотрение суд первой инстанции переоценил доводы сторон с учетом указаний СИП и пришел к выводу о ненадлежащем исполнении обязательств со стороны ответчика. Суд отметил, что из условий и предмета спорного договора усматривалась действительная общая воля сторон, направленная именно на создание договорных оснований для законного использования истцом объектов авторского права – программ для ЭВМ путем предоставления производного разрешения правообладателя (сублицензии), и к такому распоряжению исключительными правами не могут применяться правила договора купли-продажи. Ограничение доступа к программному обеспечению до истечения срока лицензии было квалифицировано как неравноценное исполнение договора, повлекшее возникновение на стороне ответчика неосновательного обогащения.
В результате с ответчика была взыскана часть лицензионного вознаграждения, пропорциональная периоду, в течение которого использование продуктов Microsoft стало невозможным, а апелляционная инстанция согласилась с этими выводами.
ДЕЛО А40-224145/2024: Транснефть против CISCO
Похожая ситуация была рассмотрена судами в деле №А40-224145/24 по иску ПАО «Транснефть» к ООО «Сиско Солюшенз» и Cisco Systems, Inc. ПАО «Транснефть» приобрела сертификаты технической поддержки оборудования Cisco. Активация сертификатов сопровождалась акцептом лицензионного соглашения, предусматривающего предоставление права использования программного обеспечения Cisco на срок действия сертификатов технической поддержки. После официального заявления Cisco о прекращении деятельности в России доступ к технической поддержке, программному обеспечению и личному кабинету лицензиата был заблокирован. Истец заявил требования о взыскании убытков в виде части выплаченного вознаграждения, пропорциональной оставшемуся сроку действия сертификатов технической поддержки.
Защита ответчиков строилась на ссылках на условия лицензионного соглашения, включая положения о применении иностранного права, наличие пророгационного соглашения о подсудности споров по договору иностранному суду. Ответчик ООО «Сиско Солюшенз» также заявил довод, что он не являлся стороной лицензионного соглашения на ПО Cisco.
Несмотря на наличие в лицензионном соглашении положений о применении иностранного права, суды первой и апелляционной инстанции указали на приоритет императивных норм и публичного порядка Российской Федерации. Суды отвергли аргументацию ответчиков касательно подсудности спора иностранному суду и установили, что поскольку в отношении истца недружественными государствами (в том числе, США и Великобританией) введены многочисленные меры ограничительного характера, к правоотношениям сторон подлежит применению право Российской Федерации, поскольку иное противоречит публичному порядку Российской Федерации в силу прямого указания ст. 1193 ГК РФ.
Суды отметили, что, заявив публично об уходе с рынка и одностороннем отказе от исполнения своих обязательств в РФ и Беларуси, Cisco по существу присоединились к режиму санкций против Российской Федерации. Суды также сослались на статью 248.1 АПК РФ, предусматривающую, что споры с участием лиц, подвергшихся санкциям, относятся к исключительной компетенции российских судов.
Судами было установлено, что лицензионное соглашение было заключено, обязательства по предоставлению доступа к программному обеспечению и технической поддержке возникли и подлежали исполнению, однако ответчики отказались от исполнения обязательств в одностороннем порядке. Суды пришли к выводу, что экономические санкции иностранного государства не могут выступать в качестве основания для нарушения прав российского юридического лица, в том числе посредством одностороннего отказа от договоров.
Кроме того, с учетом договорных положений и аффилированности ООО «Сиско Солюшенз» и правообладателя, Cisco Systems, Inc. суды пришли к выводу, что обе компании являются единой стороной лицензионного соглашения на использование ПО Cisco и несут солидарную ответственность перед лицензиатом. В результате суды постановили солидарно взыскать с ответчиков убытки в пользу истца в размере части вознаграждения, соответствующей неиспользованному сроку действия сертификатов технической поддержки (почти 6 млн рублей). Суд по интеллектуальным правам рассмотрел дело в кассационной инстанции и с выводами нижестоящих судов согласился.
Таким образом, в обоих спорах суды фактически отвергли попытки ответчиков переложить коммерческие и санкционные риски на лицензиатов. Суды пришли к выводу, что невозможность использования программ для ЭВМ в оплаченный период свидетельствует об отсутствии равноценного встречного исполнения по договору и образует основания для возврата выплаченного по лицензии вознаграждения.
Стоит отметить, что суды удовлетворили ряд исков российских компаний к Microsoft о возврате денежных средств по договорам об оказании услуг технической поддержки, оказывать которые компания в 2022 году перестала. Так, по делу №А40-4537/2025 суд удовлетворил требования АО «Газпромбанк» на внушительную сумму – более 940 тыс. долларов США! В мае 2025 года стало известно, что российским дочерним предприятием Microsoft ООО «Майкрософт Рус» была инициирована процедура банкротства.
Анна Дегтярева,
юрист компании «Городисский и Партнеры»
Реклама. ООО «Юридическая фирма Городисский и Партнеры»
ИНН7702195561
Фото: shopify.com, автор Matthew Henry